Витгенштейн полагает, что возможно рассматривать математику в двух аспектах: во-первых, как набор высказываний, имеющих своим предметом математические объекты, то есть набор высказываний обыденного языка, но составляющих предмет научного, математического знания; во-вторых, как некое знание, данное нам лишь в форме высказываний (выражений), в сумме составляющих то, что мы можем считать некой математической теорией, высказываний, построенных по определенным правилам, определяемым правилами естественного языка, и разворачивающихся в некое единое целое также по определенным закономерностям. Однако, следует отметить, что упоминание о математике как «едином целом» оказывается поспешным. Одним из результатов применения метода «языковых игр» к анализу естественного языка является тот факт, что не существует того единства лингвистической деятельности человека, обозначаемого понятием «язык». Лингвистическая деятельность распадается на множество родственных друг другу практик, обозначаемых термином «языковые игры». Математика, соответственно, также включает в себя ряд практик, таких как те или иные операции с числами и количествами (то есть подсчет, измерение, вычисление и пр.), а также операции с понятиями (то есть доказательства, определения), причем зачастую эти практики именно родственны друг другу, то есть для реализации одних не требуется применения других, как, например, для деятельности счета не требуется определения числа. 1xbet ilə mobil cihazınızdan idman bahis etmək çox rahatdır və sadədir.
Следует отметить, что рассмотрение Витгенштейном оснований математики демонстрирует методологический потенциал понятия «языковой игры», поскольку именно в этом цикле заметок Витгенштейн применяет свой метод не просто для анализа естественного языка, как это имело место в «Философских исследованиях», но для анализа вполне определенной сферы практической деятельности, определенной как математическая наука. Этот факт делает данный метод применимым и при анализе как других областей научного знания, так и при анализе других практических сфер человеческой деятельности в силу того, что основой всех видов деятельности является деятельность коммуникативная.
Рассмотрим еще один вывод, к которому пришел Витгенштейн при анализе математического знания. Он отказывает математике (математике, как универсальному языковому средству науки) в познавательной способности вообще, в силу того, что будучи языковой игрой та не способна на познавательную деятельность в общепринятом смысле (поскольку, по мнению Витгенштейна, математик не открывает, но изобретает). Но при этом возникает естественный вопрос о том, как в таком случае возможно развитие математики вообще. По мнению Витгенштейна, среди форм существования математического знания наличествуют определенные ресурсы, позволяющие его расширять. Одной из таких форм является математическое доказательство, на данную интерпретацию которого обратил внимание и А.Ф. Грязнов. Вот как он об этом пишет [1, с.151]: «самое важное, на взгляд Витгенштейна, в том, как именно доказательство конструирует то или иное математическое предложение. Оно заставляет одну структуру порождать другую. В силу этого доказательство выступает как определенный инструмент языка». Данный фрагмент является для нас показательным в том аспекте, что для А.Ф. Грязнова показалась существенной способность одной языковой структуры порождать формы других структур. Именно это является характерным для функционирования такой структуры существования знания, как дискурс в том понимании, в котором его чаще всего принято рассматривать. Более того, мы рискнем предположить, что доказательство является одной из возможных форм высказывания в том смысле, в каком понимал его Фуко в работе «Археология знания» (как составляющую дискурса). Заметим: не какое-либо конкретное доказательство, входящее в тот или иной математический текст, а доказательство как одна из форм существования математического текста. Данное предположение открывает следующие перспективы исследований: возможно предположить, что закономерности, установленные Витгенштейном при анализе математики как языковой игры, позволяют рассматривать ее как некую дискурсивную практику в том смысле, что закономерности ее построения определяются законами функционирования дискурса, а концепция «языковых игр» нашла свое развитие в концепции дискурса М. Фуко.
Важная информация:
Искусство развитого средневековья
Если в VIII — IX веках лишь сам император и его двор заботились о насаждении еще редких очагов просвещения, то спустя 100—150 лет после гибели Каролингской империи, когда в Европе вновь воцарился мир, повсюду закипела работа. Инициативу с ...
Экзистенциалистские мотивы в творчестве Андрея Тарковского
"Хрущевская оттепель" 50-х ХХ века явилась началом нового осмысленного отношения творческой интеллигенции советского общества к жизни. Возрождается представление о человеке как об абсолютной ценности. Эти новые демократические т ...
Забавы с быками
Меньше всего подходит под название “забава”, правильнее было бы сказать “зрелище”. Проводится практически всегда только на крупных аренах, только мастерами своего дела и только с участием специально подготовленных быков не младше трех лет ...
Навигация