Отношения скопца с единоверцами обоего пола регламентирует заповедь любви.
Это целомудренное чувство, которое является прямой противоположностью эгоистической лепости и по силе не уступает благоговению перед Богом, органично сочетает готовность пойти ради братьев и сестер по духу на любые жертвы с неослабной осмотрительностью в общении. Выше всего между «своими» должна цениться добродетель смирения, и наоборот, сурового порицания достойно стремление занять учительское место. Селиванов критикует борьбу самолюбий, склоняющую к лепости гордость, проявления корыстного поведения со стороны пророков, которые принимают подарки от богатых членов общины, рассчитывающих избежать публичного обличения. Хотя абсолютное требование принять Христа в «свои внутренныи дома» исполнить почти невозможно, скопцы должны, с уважением относясь к усилиям друг друга достичь праведности, говорить с собеседником, как «с самим Богом… на страшном суде». Если же «белые голуби» все-таки замечают за собой, что в собрании их удерживает отнюдь не причастие духа, а это просто «стали плоти мутить», им следует разойтись и творить молитву в уединении.
Признанием вероучительных догматов, аскетическими упражнениями и исполнением заветов праведного общежития моральные обязанности скопцов не ограничиваются. Согласно скопческим представлениям, когда «убелятся» 144 тыс. человек, тогда Государь Петр III, он же Христос-Селиванов, вернется из добровольных странствий инкогнито по своим владениям, воссядет на московский трон, и наступит Царство Божие на земле. Чтобы приблизить воплощение заветной мечты, скопцы вынуждены обратиться к вербовке на стороне, поскольку специфика секты не предполагает естественного воспроизводства членов. Чаще всего проповедь «чистоты» распространялась посредством долгих и настойчивых убеждений, однако, бывало, что в ход шли деньги и, при обращении малолетних детей родителями, мощный психологический прессинг. Прозелитизм настолько важен, что его возводят в ранг религиозной практики: мастеров, оскопивших десять человек, признают святыми, невзирая на их личное благочестие. Религиозный смысл привлечения неофита раскрывается «людьми Божьими» при помощи сближения понятий оскопления и накопления в омонимичной форме «скопить». Физическое оскопление рассматривается как важный шаг на пути к достижению конечной цели, которая заключается в том, чтобы «скопить Царство Небесное». С одной стороны, речь идет об индивидуальном продвижении на пути к спасению, но с другой, — об общей эсхатологической перспективе. Примечательно, что скопцы рассматривают обращение в свою веру не как помощь заблудшему брату, а скорее, как окультуривание дикой природы, пробуждение спящих от глубокого, и для большинства вечного, сна или воскрешение из мертвых.
В свете антропологических представлений скопцов очевидно, что на земле моральное поведение возможно только по отношению к единоверцам. Своей родиной «белые голуби» признают небесный мир и отцом — Бога, в то время как остальные люди живут в пространстве чувственных восприятий и связанных с ними помыслов. Разумеется, общения на равных быть не может, поскольку те, кто не знает скопческого учения или, не в силах постичь, отвергает его, понятия не имеют о духовных ценностях, и попытки прийти с ними к общему знаменателю заранее обречены на провал. Между скопцами и нескопцами пролегает такое же различие, как между морем и кораблем, темным лесом и возделанным садом, непригодной для питья морской — и живой водой, наконец, между тьмою и светом. В общем виде это жесткое разделение можно обозначить как отличие природы от культурного — не данного изначально, произведенного напряжением разума и воли и ценностно детерминированного — плана бытия.
Скопческое вероучение складывалось в обстановке суровых преследований и гонений, которые оставили неизгладимый отпечаток на всем строе мировоззрения его адептов. Правительственные органы квалифицировали скопческую секту как изуверскую и особо вредную, что диктовало методы борьбы с ее сторонниками, следствием проводимых репрессий стали крайняя законспирированность жизни «людей Божьих» и возросшее до предела отчуждение от окружающей социальной среды. Контакты с православным населением свелись, за вычетом прицельной, «штучной», прозелитической деятельности, исключительно к экономическому взаимодействию и были по началу призваны только удовлетворять элементарные потребности скопцов. Позже накопление приобрело самостоятельный смысл и превратилось в своеобразное хобби для воспаривших над мрачной действительностью «белых голубей». Так за время жизни одного-двух поколений в России образовалось несколько сказочно больших скопческих состояний, которые нередко становились роковой приманкой для надеявшихся получить наследство неофитов.
Плети и этапы привели к тому, что генетическая предрасположенность скопчества к изоляционизму приобрела гипертрофированные масштабы. Двойной стандарт поведения стал нормой повседневной жизни скопцов, а разделение на «своих» и «чужих» регулировало любой осмысленный поступок. Со «своими» выстраивались отношения если не равенства, то сознательного подчинения; непроходимой границы между скопцами не было, хотя, конечно, авторитет «коноводов», получивших благословение на руководство кораблем лично у Селиванова или его преемников, был выше, чем у рядовых членов общины. В принципе любому последователю учения был открыт путь к дальнейшему росту, пророком или наследником сокровищ при известных условиях мог стать каждый. Правда, нельзя умолчать и о том, что иногда влиятельные члены секты нещадно эксплуатировали труд единоверцев в целях максимального обогащения. Такова история многих скопческих капиталов: очень уж велик был соблазн воспользоваться зависимым положением «братьев», которым физическое уродство закрывало обратную дорогу в нормальную жизнь. Однако «чужие» в представлении скопцов вовсе выпадали из социальной структуры как заведомо погибшие, точнее — еще по-настоящему не родившиеся, существа. Поэтому, имея дела с ними, следовало исходить из соображений личной или корпоративной пользы, но не было и быть не могло никакого категорического морального запрета на поступки, недопустимые в среде «своих».
Важная информация:
Ислам и изобразительное искусство
В отличие от христианства, ислам никогда не допускал возможности внешнего сходства Бога с человеком или каким-либо другим земным существом, поэтому изобразительное искусство оказалось исключенным из религиозной жизни мусульманина, оставая ...
Чтение вслух как культурная традиция
Чтение позволяет осуществлять коммуникацию, не ограниченную временем и пространством, с помощью запечатленных на бумаге словесных текстов. Социальная его функция заключается в том, чтобы «наладить связь между индивидами через совместное и ...
Гробница Тутанхамона
В 1922 г. Британский археолог Х. Картер и его меценат лорд Корнарвон открыли в Долине царей близ Фив нетронутую гробницу фараона Тутанхамона. В четырех залах гробницы содержались бесчисленные богатства: сундуки с разноцветными инкрустация ...
Навигация