Я лично не разделяю экуменического энтузиазма утверждений, будто американский подход к человеку ничем не отличается от нашего, будто наша общая цель – интеграция человека. Интеграция не цель, а непременное условие: ясно, что человек не должен разваливаться на части. Но вот каким должен быть этот целостный человек – это уже другой вопрос, и ответить на него мы пока не можем. Исходя из различия советской и американской культур можно предположить, что когда цели нашей психокультуры определятся, они будут серьезно отличаться от американских.
Однако тут может возникнуть вопрос: а существуют ли они, американские цели? Похоже, что самое возможность говорить об "американских" и "советских", "ваших" и "наших" целях психического развития является специфической особенностью нашей культуры. Американцы, в отличие от советских людей, вообще предпочитают говорить о себе в единственном числе. Не став спорить с заверениями об "общности советского и американского подхода", упомянутый мною американский психотерапевт заметил впоследствии, что в Соединенных Штатах существует большое разнообразие мнений о путях и целях личного роста, в связи с чем говорить о каком-то едином "американском подходе к человеку" было бы неверно.
Становлению методологического самосознания европейских психических культур не способствовал, в частности, тот факт, что все они складывались стихийно и носят неинституциональный характер. Так, античная психокультура "растворена" в философии, христианская – в философии и религии, а буржуазная – в философии, религии и психотерапии. Выделив "психическую культуру" в качестве самостоятельного феномена, мы можем попытаться определить причину возникновения последнего, а тем самым и объективную, независимую от чьего-либо сознания цель его существования, – его объективную функцию в контексте культуры как конкретно-исторического способа воспроизводства человека.
Встав на такую позицию мы обнаружим, что психокультура осуществляет прежде всего компенсаторную функцию. Каждая социально-экономическая формация порождает такие проблемы в области воспроизводства человека, которые для предшествующей культуры не существовали, точнее, решались автоматически. В ходе разрешения этих новых проблем складывается новая психическая культура, которая со временем осваивает и включает в себя весь предшествующий психокультурный багаж. Так, эллинам пришлось заниматься проблемами формирования когнитивного блока психики ("разума"), христианам, помимо этого, проблемами формирования волевого, мотивоорганизующего начала ("духа"), а буржуа – проблемами формирования самосознания, самоидентификации ("я"); смена этих целевых парадигм хорошо прослеживается при анализе динамики категориального строя европейской культуры. Что касается американской психокультуры, то она призвана, наряду с решением своей фундаментальной задачи – формированием самосознания – компенсировать деформации, порождаемые собственно американским образом жизни: гиперрационализацию, "компьютеризацию" отношения человека к миру, манипулятивный характер межличностных взаимодействий, изоляционистские тенденции и атомизацию общественной жизни.
Признав, что идеальные цели конкретной психической культуры являются реакцией на деформацию соответствующего конкретно-исторического способа воспроизводства человека, мы можем попытаться определить цели и советской психической культуры.
Итак, фундаментальная деформация, привносимая социалистическим способом производства в механизм досоциалистического воспроизводства человека, обусловлена ликвидацией частной собственности на средства производства. Именно частная собственность служила и служит "морковкой на палке", элементарным внутренним источником самодвижения западноевропейской цивилизации на новейшем, капиталистическом этапе ее развития.
Частная собственность – личная, "моя" собственность – конституирует личность индивида, элементарного действующего лица капиталистических общественных отношений. Личность, по словам Гегеля, обретает свое наличное бытие преимущественно в собственности; лицо, персона – это собственник, вольный распоряжаться своей собственностью. Личная экспансия, обращенная в перспективу безграничного расширения "моего", умножения "моего", усложнения игры с "моим" – вот двигатель новоевропейского прогресса, точнее, его несущая сила, многообразно модулируемая экономическими, политическими и идеологическими механизмами культуры. Социалистическая ликвидация частной собственности на средства производства означает ликвидацию этой перспективы и установление жестких рамок для личной самодеятельности – рамок, определяемых (по идее) размером заработной платы. Но лишение личности перспектив роста влечет за собой ее деградацию, сокращение сферы личной активности.
Важная информация:
Сибирский кинематограф 1896-1917 гг
Сибирский и российский кинематограф конца XIX - начала ХХ в. - интересная и малоисследованная страница истории культуры. Начало изучению кинематографии дореволюционной России положил Б.С. Лихачев монографией "Кино в России. Материалы ...
Место России
Самый главный вопрос, на который очень сложно ответить – находится ли Россия в пределах или за границами действия данного закона.
С одной стороны, природные условия России очень суровы по сравнению с западноевропейскими. Мы не знаем циви ...
Сентиментализм в России
В русской литературе буржуазная сущность европейского С. потеряла свой социальный смысл. Русское дворянство восприняло новый стиль европейской литературы как удобную форму для художественного выражения своих новых запросов. Начавшийся рас ...
Навигация