Ф.Н. Глинка относился не только к высокообразованным, подобно Ф.И. Тютчеву, но и к воцерковленным, глубоковерующим православным людям своей эпохи. Сам Ф.И. Тютчев справедливо заметил в своем письме к Федору Николаевичу от 16 февраля 1850 года: "Вы из малого, малого числа весьма зрячих и разумеющих". Ясность ума даже в старости и широкое мировидение обеспечивались у Ф.Н. Глинки чистотой и глубиной его православной веры.
Духовное родство поэтов, позволяющее отнести их обоих к "малому числу весьма зрячих и разумеющих", проявилось и в их отношении к декабристскому восстанию 1825 года.
Что касается увлечения Ф.Н. Глинки декабризмом, то известные ныне по следствию и воспоминаниям современников документы не дают оснований "считать его одним из активнейших руководителей тайных обществ", как утверждалось раньше . В декабристское движение привело поэта то, что он проявлял действительно живой и искренний интерес к самым различным современным ему художественным, общественным, религиозным и политическим веяниям и всюду поначалу энергично впитывал все новое и вел себя довольно деятельно. 15 февраля 1826 года полковник Глинка отвечал на допросе в Следственном комитете: "В 1816 году, вступая в масонскую ложу, названную ложею "Избранного Михаила" (в честь и память избрания родоначальника Романовых), я познакомился там с г<осподино>м Новиковым. По званию масона был я тогда в степени ученика и не знал еще, в чем состояла деятельность сего ордена. Г<осподи>н Новиков, бывший выше меня в степени, говорил мне, что в масонстве только теории, а что есть другое общество избранных молодых людей, которые положили, образуя себя, действовать в своих кругах по своим силам и возможностям на улучшение всех отраслей наук, художеств, даже ремесел, и упражняться в практической благотворительности, делая сборы для бедных, определяя сирот в училища, а безместным приискивая пристанища. Сие общество, как мне сказано, называлось благотворительным или обществом благотворения и наук".
Действительно, в масонстве Федор Николаевич прошел путь от оратора и первого надзирателя до ответственной должности наместного мастера ложи Избранного Михаила, а затем как видный представитель этой ложи вошел даже в члены Великой ложи Астреи. Так же активно и увлеченно он включился в деятельность тайных декабристских организаций, находя в их программных декларациях много общего с постулатами православного вероучения, что и подтверждал на допросе: "Бога бояться. Государя чтить. Властям повиноваться. – Вот коренные правила души моей! Я никого не обижаю, ничего не ищу и ничего – на всей земле – ничего не имею!".
Будучи уверенным в своей невиновности, Федор Глинка пишет из Петропавловской крепости письмо Императору Николаю I ("1826 года марта 21-го. В крепости свя<тых> Пет<ра> и Павл<а>. Каземат №. . В 9-й день заключения"): "Государь! Я круглый сирота: нет у меня ни матери, ни отца; а потому и принял я смелость писать к общему отцу Отечества – к вам.
В предпоследний день последнего месяца истекшего года после подробного вопрошения, сделанного мне прозорливым испытателем (генерал-адъютантом В.В. Левашевым. – В.З.) в императорском дворце вашем, вы, государь, как бы повторяя слова вашего великого брата, с неизъяснимым благоволением изволили сказать мне: "Ты можешь оставаться спокоен: будь покоен!"
Нельзя исполнить точнее воли в бозе почившего и богом хранимого государя: я был и остаюсь совершенно покоен. Ни теснота моего заключения, ни позор тяжкого ареста, постигшего меня в первый раз в жизни, ничто не нарушает моего спокойствия и ничто, ничто даже ни на одну минуту не может поколебать той глубокой, смею сказать, той вечной преданности к высочайшей особе вашей, которую вы, государь, зародили в душе моей вашим ласковым царским словом. Свидетельствуюсь сею частицею неба, которая видна из окна моей тюрьмы, что с 1821 года я не состоял ни в каком тайном обществе.
Даже общество масонов оставил я за несколько месяцев прежде общего высочайшего повеления на закрытие лож. И сие сделал я по воле моего государя, изъявленной мне не как повеление, но в виде его желания.
Я всегда старался ходить под его, священною для меня, волею, и было время (в 1820, 1821 и 1822 годах), когда я с личного ведения его величества занимался некоторыми делами и одним, смею сказать, очень важным, которое и осталось тайною в его кабинете.
И всеавгустейшая родительница ваша удостаивала меня неоднократно своим особенным вниманием. Я мню, что и доселе, может быть, ей памятно мое скудное имя, также как мне незабвенны ее монаршие милости и благосклонные обо мне отзывы.
Во время деятельной моей службы, бог провел меня мимо многих соблазнов корысти. Впоследствии я полюбил нищету: добрые люди давали мне приют и одеяние; я провождал жизнь простую, всегда открытую и не любя видеть в людях злое, минуя слабости, не замечая пороков и охотно прощая клеветникам, я любил всех как братий.
Важная информация:
Картина Кипренского «Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке»
Картина Кипренского «Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча)». 1819. ГТГ. Масло, масло. 42,5X40,9 (круг в прямоугольнике). Государственная Третьяковская галерея, Москва. Инв. № 5851
Портрет написан в 1819 г. в Риме. В «Реес ...
Убуд
Для российских путешественников этот высокогорный курорт пока что остаётся неисследованной землёй. Здесь нет белоснежных пляжей, океанских волн и больших роскошных отелей с ресторанами. Убуд – место изысканного отдыха. Небольшие уютные от ...
Петропавловская крепость
В центре Петербурга, в самом широком месте течения Нева, на небольшом Заячьем острове вздымаются бастионы Петропавловской крепости.
Крепость-ровесник города. Раньше здесь было болотистое место. Русские солдаты, обстрелянные в боях Северн ...
Навигация